– Амелия… – негромко сказал разумник, немного наклонившись к больному. – Брайд… Элоиза… Элоиза? – повторил он словно неуверенно и тут же продолжил: – Мэйв… Гвенивер…

«Да это же имена матушки и тетушек, – поняла Айлин. – Но… зачем? Зачем он их называет?»

– Экс-с-с… – прошипел еле слышно больной. – Не… не…

– Мэйв? Гвенивер? – очень мягко и с едва уловимой вопросительной интонацией продолжал человек в белом. – Ирэн… Колетта… Родрик… – перешел он к именам кузенов и кузин Айлин. – Артур…

Айлин даже попятилась, уперлась лопатками в дверь, и в тот же момент взгляд милорда Морхальта остановился на ней.

Айлин сглотнула. Мутно-зеленые, как стоячая вода в пруду, глаза больного показались ей абсолютно бессмысленными. Он моргнул и медленно, как-то неумело улыбнулся ей.

– А… Гвен…

В голосе тоже не было ничего от вчерашнего шипения. Чистый голос, ясный, только очень слабый. Но почему «Гвен»? Неужели ее приняли за матушку?

Мужчина в белом обернулся, и Айлин замерла от ужаса – это все-таки был магистр Роверстан. Ой…

Магистр улыбнулся. Вовсе не зловеще, а просто приветливо и тепло, отчего тут же стало еще страшнее, и шутка тетушки Элоизы про злопамятность показалась не такой уж и смешной.

– Доброе утро, милая леди. Вы пришли навестить деда? – голос у него тоже был мягким и теплым.

В точности, как вчера, как будто она и не устроила такого… такого…

Айлин сглотнула и кивнула. Магистр легко поднялся и подошел к ней.

– Я рад, – сказал он негромко и очень серьезно. – Надеюсь, это ему поможет. Навещайте его, леди. Говорите с ним. Это очень важно, поверьте, когда кто-то навещает тебя в лазарете.

– Я… непременно…

– Я рад, – повторил магистр. – Не буду вас смущать. Проходите, поговорите с дедом. Прошу вас!

Он кивнул на стул, с которого только что поднялся сам, и Айлин пошла к кровати. На подгибающихся ногах, под совершенно бессмысленным взглядом старика – назвать его дедом ей сейчас не удавалось даже в мыслях.

– Гвен, – повторил милорд Морхальт и схватил ее за руку.

Ладонь у него была холодная, шершавая и неприятно сухая, губы шевелились, как будто он говорил что-то еще, чего она не слышит, а глаза слезились. У Айлин сжалось сердце, а еще очень захотелось вырвать руку и убежать куда-нибудь подальше.

Зачем она вообще сюда пришла!

– Бросили меня, – пожаловался милорд Морхальт странно-плаксивым голосом. – Все бросили, разъехались. Домой не показываетесь… Ты не Гвен? Я вижу, я все вижу! Не Гвен! – Он скрипуче захихикал и погрозил Айлин пальцем. – Кто ты?

– Я Айлин, – шепнула она, обмирая от тягостной жути. – Гвенивер – моя матушка…

Старик мелко-мелко закивал, из уголка перекошенного рта у него вытекла капля слюны.

– Внучка! Получается, внучка… А ты – маг? Я вижу! Хорошая девочка. Гвен тоже хорошая девочка, только забыла меня совсем, домой не едет… а ты приедешь? Ты приезжай. Не бросай меня. Все бросили, ты не бросай…

– Я…

– Спать хочу, – доверчиво признался милорд Морхальт. – Ты иди, Гвен. Я спать буду. Проснусь, а ты здесь.

Он закрыл глаза и наконец разжал пальцы. Айлин попятилась к двери, стараясь ступать как можно тише, и налетела спиной на что-то – или кого-то? – и чуть не закричала, но чья-то твердая теплая ладонь прикрыла ей рот.

А вторая рука сжала плечо, развернула так, что Айлин почти уткнулась лицом в белую мантию.

– Тихо, тихо, девочка, не плачьте, – шепнули ей. – Пойдемте-ка. Пойдемте отсюда.

Магистр толкнул дверь и вывел Айлин из палаты. И тут же отступил, склонив голову.

– Прошу прощения, юная леди… адептка Ревенгар. Я должен был подумать, что вы никогда не видели последствий апоплексического удара.

«Воспитанная леди должна заверить, что все в порядке, – подумала Айлин. – Воспитанная леди должна принять извинения и… о Претемная, воспитанная леди не оказалась бы здесь!»

– Милорд… – начала она, удивилась тому, как тонко и сдавленно звучит ее голос, кашлянула и торопливо поправилась, вовремя вспомнив, что Роверстан не простой преподаватель: – Милорд магистр, дедушка… теперь так будет всегда?

Глава разумников посмотрел сочувственно.

– Я не знаю, милое дитя… простите, адептка Ревенгар. Вероятнее всего, милорда Морхальта удастся вылечить, но полностью ли?

Он качнул головой, и светлый камушек в золотой серьге, украшающей правое ухо магистра, весело блеснул на солнце.

– Пойдемте, не будем стоять у двери. Ваш дед нуждается в долгом отдыхе.

– Он принял меня за матушку, – сказала Айлин, следуя за магистром.

Почему-то он вел ее не туда, откуда она пришла, а в дальний конец крыла. Очень хотелось спросить, куда же они идут, но язык не поворачивался – вдруг магистр сочтет это неучтивостью?

Роверстан, не останавливаясь, кивнул.

– Я часто видел вашу почтенную матушку до ее замужества с вашим отцом. Само очарование… Вы очень на нее похожи, неудивительно, что милорд Морхальт вас спутал. Когда вы пришли, я как раз напоминал ему имена его дочерей и внуков, чтобы определить, как далеко зашло поражение мозга. Увы… Такой светлый разум – как жаль!

Он толкнул тяжелую дверь, самую последнюю в крыле, и в глаза Айлин брызнуло солнце. Вот он, оказывается, выход в парк, о котором говорил Эддерли! Но зачем магистр повел ее сюда? И нет, конечно, Айлин не думает ничего такого… то есть совсем-совсем не думает, но почему-то ей вдруг захотелось, чтобы рядом был Пушок. Ну просто… ему бы здесь понравилось, наверное? А самой Айлин было бы чуточку спокойнее. Нет, конечно, она не боится! Просто… наедине с мужчиной… неприлично же… Или к преподавателям это правило этикета не относится? Но тогда непонятно, зачем ей собака, ведь бояться здесь нечего, а Пушок не гувернантка и не компаньонка. Ох, что-то она совсем запуталась!

– У вас скоро начнутся занятия, – улыбнулся Роверстан. Но ведь Айлин не спросила вслух? Или он читает мысли? – А вы взволнованы и напуганы. Вам просто необходимо хорошенько подышать. Да и мне тоже, – добавил он.

Айлин стало стыдно. Магистр, наверное, жутко устал, пока лечил ее дедушку, а она… дура!

– Простите, милорд магистр, – выдавила она, опустив голову. – Ваша мантия… вчера… я не хотела, честное слово, оно как-то само…

– Мантия?.. – переспросил Роверстан и… рассмеялся. Вовсе не обидно, негромко и очень заразительно. – Ради Странника, милая леди, я вовсе не сержусь! Скажу честно, несколько пятен на мантии – сущая безделица в сравнении с тем, что вы нам показали. Вот только… – Он наклонился к Айлин и понизил голос почти до заговорщицкого шепота: – Позвольте спросить, чем вас смутило или напугало мое маленькое безобидное волшебство? Я ведь пытался всего лишь успокоить и подбодрить вас.